Угли Бездны
Часть третья
- Эй! С тобой всё в порядке? – окликнул друга сидящий рядом Рон.
- Да, да, всё отлично. Просто задремал, – ответил Кевин, пытаясь восстановить дыхание.
Они с Роном находились на празднике, посвящённом весеннему равноденствию. Именно в это время день становился равен ночи, а в дальнейшем продолжал расти и удлиняться до самого лета. Этот праздник издревле почитался на всём побережье, считаясь началом тёплых ясных дней, и являлся одним из крупнейших праздников весны.
На него всегда собиралось много гостей из окружных более мелких поселений и деревень. Звери всех мастей и возрастов, целыми семьями, собирались вместе и толпами шли по дорогам, спеша на торжество. В том числе приходили гости и из Рэдволла.
Выдры всегда отличались беззаботностью и весельем, и их торжества были под стать им самим. На празднике выдр всегда царила атмосфера радости и безудержного ликования: смех, песни, задорная игривая музыка, танцы до упаду, традиционные выдриные блюда, в основном из даров моря, сдобренные острыми приправами, представления и состязания - всё это не утихало ни на минуту и, казалось, заражало весельем сам воздух вокруг. На торжество к выдрам мог прийти абсолютно любой зверь и был бы принят как старый знакомый.
Праздник проводился на большой поляне, расположенной рядом с деревней близ морского берега. На ней устанавливались столы, расставлялись просторные шатры и пологи и обязательно разводились большие костры, являющиеся непременным атрибутом любого крупного торжества.
Сам же праздник начинался вечером и продолжался до первых солнечных лучей, и решительно ничто, кроме разве что сильной бури, не могло помешать его проведению.
Вот и сейчас несмотря на то, что с неба, всего застеленного плотными непроницаемыми облаками, шёл сильный ливень, грозя затянуться на всю ночь, это ничуть не мешало двум сотням зверей, промокшим до последней нитки и шерстинки, беззаботно танцевать под открытым небом под ритм барабанов и игривые переливы флейты. Лишь изредка гости прерывали танец, чтобы ненадолго пойти под навес, подкрепиться горячими блюдами и хоть немного обсушиться и согреться у жарких костров, а потом вновь устремиться под ливень навстречу музыке и веселью.
- Ха, посмотри! – кивнул напротив себя Рон, весело улыбнувшись.
Всё ещё не пришедший в себя Кевин невольно посмотрел в сторону, указанную товарищем. Под соседним навесом, шагах в двадцати от них, рядом с костром, сидели Брайан и Джинни. Выдрочка что-то показала новоявленному знакомому, привлекая его внимание.
Первым, что бросалось в глаза, было то, как Джинни разоделась к празднику. Уж кто, как не Кевин, знал страсть сестры к нарядам и украшениям. Но сегодня она превзошла саму себя. Лапы выдрочки опоясывали браслеты из разноцветных камешков и ракушек, на шее виднелись бусы из мелкого жемчуга и янтаря, в ушах красовались серьги, изготовленные из коралла, а густая длинная шерсть на голове была завита в аккуратные косички, удерживаемые заколками и поясками. Даже платье Джинни изобиловало множеством нюансов и небольших украшений, сделанных из тех же ракушек и жемчуга. Похоже, она собиралась сразить Брайана красотой наповал.
- А он ей понравился! – заметил Рон. – Как считаешь? – спросил он у Кевина.
Но тот не слушал. Перед его глазами всё ещё стоял виденный им кошмар.
- Смотри! – Джинни придвинула шкатулку поближе к Брайану. – Это — мои сокровища! – последние слова она произнесла с особенным удовольствием.
Брайан с любопытством осмотрел поставленный перед ним ларец. Ничего подобного ему раньше видеть не приходилось. Шкатулка размером с три пухлых тома Рэдволльской библиотеки была полностью собрана из небольших ракушек. С первого взгляда становилось ясно, что её делал настоящий мастер: ракушки были самые разные, от маленьких до крупных, всевозможных форм и оттенков. Идеально подогнанные друг к другу, они покрывали всю поверхность шкатулки, а собравшись вместе, образовывали причудливые и замысловатые узоры.
- Открой! – с улыбкой попросила выдрёнка Джинни, заметив, что Брайан попросту не может налюбоваться красотой изделия.
Тот осторожно протянул лапы и аккуратным движением откинул крышку ларца.
Глаза выдрёнка широко распахнулись от восхищения. Внутри до самого верха шкатулку наполняли раковины, столь причудливые и диковинные, что их невозможно было описать.
Некоторые из них легко умещались на ладони, другие же пальцы обеих лап едва могли обхватить. Одни обладали удивительными, похожими на спираль, силуэтами, вторые покрывали чудные наросты и выступы, третьи формой и размером походили на обточенную прибрежную гальку, четвёртые имели длинные, с палец, изогнутые шипы. Почти каждую раковину украшал неповторимый рисунок, образованный переливами всех мыслимых цветов и оттенков, затейливых линий и узоров, создать который могла лишь сама природа.
Ни одна раковина не походила на другую ни по форме, ни по расцветке, так что глаза просто разбегались, не в силах сосредоточиться на какой-то одной. Все они, великолепно отшлифованные, словно россыпь драгоценных камней сверкали в играющем свете костра.
- Видел когда-нибудь такие? – немножко хвастливо спросила Джинни у Брайана, придвинувшись к нему чуть ближе.
Тот лишь поражённо покачал головой. Он действительно никогда не видел ничего подобного.
- Это – самые редкие и самые красивые ракушки моря! – с охотой пояснила выдрочка. – Их ещё начал собирать мой дед, а потом передал мне. Мы с ним всегда любили рассматривать их вечерами.
Брайан хотел было взять одну из ракушек, но тут же отдёрнул лапы, в испуге взглянув на Джинни.
- Бери, не стесняйся, – разрешила выдрочка. – Только осторожно! – предупредила она.
Брайан снова протянул лапы и бережно, кончиками пальцев, взял одну из раковин, особенно приглянувшуюся ему. Она была величиной с небольшую дыню и в первую очередь привлекла выдрёнка своим удивительным видом и изумительным белоснежным окрасом с лёгким оттенком розового. Ракушка имела округлую форму, плавные изгибы линий и спирально-закрученную макушку, свойственную почти всем её сёстрам. Небольшие изящные наросты, напоминающие ветви кораллов, обрамляли всё тело раковины, придавая ей ощущение невероятной хрупкости. Большое ушко красавицы с внешнего края покрывала причудливая «бахрома» из тех же молочно-белых наростов, а внутри оно имело несравненный нежно розовый цвет. И когда огонь костра озарял раковину, его лучи просвечивали её в самых тонких местах, принимая удивительно яркие тёплые оттенки. Тогда казалось, что раковина словно оживала в лапах, начиная сама излучать свет. Этим зрелищем можно было наслаждаться бесконечно.
- И это — порождение моря? – невольно вырвалось у выдрёнка, когда он, прищурив глаза, рассматривал морскую раковину в свете огня.
Джинни рассмеялась.
- А разве у тебя не было таких дома? – спросила она.
- Я родился у реки. Мы были речными выдрами, – объяснил Брайан. – И у нас тоже были небольшие ракушки. Но таких…
И он в восхищении развёл плечами.
- Прижми её к уху, – посоветовала Джинни.
Брайан сделал так, как ему сказали, и чуть ли не вскочил, услышав в глубине раковины ясный шум моря.
- Как… откуда… почему там… шум… – посыпались из него вопросы. От изумления он забыл обо всём на свете.
Видя поражённую мордочку выдрёнка, Джинни вновь весело рассмеялась.
- Знаешь, - обратилась она к Брайану, - у нас на побережье есть одна старинная легенда. Согласно ей однажды юноша выдра из приморской деревни страстно полюбил девушку выдру из другой деревни. Она тоже полюбила юношу, но прежде чем получить право на её лапу, дабы проверить искренность и силу его чувств, выдра дала влюблённому задание найти и подарить ей «Сердце моря».
- Юноша, конечно, был ошарашен подобной просьбой, – резонно заметила Джинни. - Где искать «Сердце моря» и есть ли оно вообще? Он долго думал и, не найдя ответа, решил обратиться к своему отцу за советом. Узнав о беде сына, отец спросил его, что в первую очередь характеризует сердце?
«Биение!» - догадался юноша.
И тогда отец сказал ему, что бы он просто прижал морскую раковину к уху. Юноша так и сделал и услышал шум прибоя, биение моря. Он сразу всё понял. И тогда отыскав на морском дне самую красивую раковину из всех, он подарил её своей возлюбленной.
- И она приняла дар? – спросил Брайан.
- Да! И с тех пор влюбленные в знак своих чувств и преданности дарят невестам ту самую раковину, которую ты держишь в лапах. Это «Amor mare» — «Любовь моря», – пояснила Джинни.
Брайан почувствовал, как под взглядом выдрочки ему становиться жарко.
- А это что за раковина? – решил сменить он тему разговора, осторожно доставая очередную небольшую раковину, размером и формой напоминающую чуть вытянутую гладко обтёсанную морскую гальку. Она имела необычный узор из чередующихся спирально закрученных полос ярко желтого и оранжевого цветов всевозможных оттенков с охватывающими их кольцами тёмных тонов. Ракушка была так изумительно отполирована, что казалась смазанной маслом и ярко сияла при свете костра.
- О, это «Храбрость моря»! – с важным видом пояснила Джинни. – Потому как только истинные храбрецы могли добыть её из морских пучин. Эти редкие ракушки залегают на большой глубине, куда даже свет солнца в ясный полдень почти не проникает, полной кровожадных акул и коварных подводных течений. И далеко не каждый может их достать! – объяснила выдрочка. – Но тот, кто сумеет, будет по праву считаться храбрецом! Тем, кто не испугался опасностей «Бездны» и сумел преодолеть их! В былые времена юные выдры должны были добыть такую раковину в знак того, что они повзрослели и теперь могут вступить в ряды воинов.
- Этот обычай давно отменили, уж слишком много молодых зверей гибло, стараясь достать заветный трофей, – вздохнув, добавила выдрочка.
Брайан с каким-то с особенным интересом осмотрел эту раковину, кем-то когда-то добытую из таинственных и устрашающих глубин моря. Она действительно притягивала взгляд своей удивительной окраской и игрой света на гладкой сверкающей поверхности.
- А взгляни вот на эту раковину, - указала выдрёнку Джинни на другую красивую ракушку. – Это…
- Ну, всё! Теперь окончательно попался! - сделал заключение Рон, который всё это время вместе с Кевином наблюдал за выдрятами. – Ты только посмотри, как она на него смотрит! Даже раковины решила показать, а ведь она редко кому это позволяет!
- Да уж, Джинни любит свои ракушки, больше чем меня, – мрачно усмехнувшись, согласился Кевин.
Рон всё никак не мог оторвать взгляд от парочки. Выдрёнок прекрасно знал сестру Кевина. Она меняла парней как наряды. Но судя по увиденному, Брайан ей действительно очень приглянулся. Рон и не помнил, чтобы Джинни хоть к кому-то относилась так доброжелательно и нежно.
- Рон, – глухим голосом обратился к другу Кевин. – Я решил попробовать на этих двух неделях. Сам знаешь, именно в это время года бури обычно долго собираются перед началом.
Рон тяжело вздохнул. Этот разговор раз за разом вгонял его в дрожь.
- Кевин, послушай. Я знаю, мы обсуждали много раз, - начал Рон, - но ведь это же самоубийство! Никто никогда не выходил оттуда живым!
– Туда и не так много зверей пробовало проникнуть, – слабо улыбнувшись другу, заметил Кевин. - Если всё сделать правильно, то ничего не будет мне грозить. Ты же знаешь, я не такой дурак, что бы просто так рисковать жизнью, – несколько устало пояснил он.
«Да неужели!» - подумал в сердцах Рон. По его мнению, всё именно так и выходило.
- Но зачем, объясни мне зачем? – не выдержал и практически сорвался на крик выдрёнок. – Зачем подвергать себя такой опасности? Ради чего?
- Ну как зачем? – искренне удивился Кевин тому, что ему приходится растолковывать столь ясные и понятные вещи. – Все-таки никто никогда не доставал…
- Хватит! - грубо прервал друга Рон. – Я же знаю, ты идёшь туда вовсе не из-за этого!
Кевин изумлённо воззрился на товарища. Неужели он всё знает? И, убедившись в правоте догадки, виновато опустил взгляд.
- Ты бы хоть подумал о семье: об отце, о матери, о сестре- то, в конце концов! – от негодования выдрёнок даже встал. – Думаешь, им будет приятно узнать, что ты никогда уже не придёшь домой! Что…
- Рон! – раздражённо оборвал товарища Кевин. – Я уже давно всё обдумал. Я не изменю решения!
Выдрёнок замер на полу слове, а потом, словно исчерпав силы, осел на землю.
-Это же действительно очень опасно! Подумай ещё раз! – искренне попросил друга Рон. Как бы он хотел, что бы тот с ним согласился!
- Нет! – отрезал Кевин, не смея посмотреть другу в глаза. – Я не могу поступить иначе. Мне нужно… – и он невольно перевёл взгляд вдаль, на горизонт, где за стеной ливня, должны были выситься грозные утёсы.
Рон лишь обречённо вздохнул. Он знал, что спорить бесполезно.
Воцарилось молчание. Шелест дробящихся о землю капель приятно ласкал слух и убаюкивал, треск весело горящего костра приятно дополнял собой чарующую симфонию ливня. Воздух был насыщен влагой и запахом дождя. Где-то на поляне вновь зазвучала умолкнувшая ненадолго музыка, и вновь десятки зверей собрались вместе для лихого весёлого танца.
- Я не помешал? – раздался вдруг чей-то вежливый голос.
- Ничуть, – глухо отозвался Рон, не отрывая глаз от пылающего костра. – Присоединяйся, Брайан.
- Спасибо, – поблагодарил тот, подсаживаясь к друзьям.
- А где Джинни? – безразлично поинтересовался Рон.
- Ушла домой, что бы положить шкатулку с раковинами на место, – пояснил он и, опустив взгляд, смущённо добавил. – Но обещала скоро вернуться.
- Так я хотел спросить насчёт «Буревестника», - с жаром обратился к выдрятам Брайан. - Я расспросил некоторых зверей, и многие верят, что нечто подобное всё же было…
- Глупости, – отмахнулся Рон.
- Но ведь утёсы действительно имеют глубокие пещеры, так что… - не унимался выдрёнок.
- Пещеры? – презрительно фыркнул Рон. – Да, пещеры действительно есть. Только по своей ширине они таковы, что не всякий зверь сможет протиснуться в них. Что уж говорить о громадном корабле!
- Ну, а как же обломки и… и монеты? – уже несколько обескуражено спросил Брайан.
- Ну, что обломки? – задумчиво произнёс Рон. – Да, ходит слух, что во время бурь потоки воды выносят из пещер старые деревянные обломки. Но во время шторма на берег вообще выбрасывает много всего. Даже на пляже возле нашей деревни после бури среди гор мусора можно отыскать остатки неведомых судов.
- Один раз даже вышвырнуло старую шлюпку. – Напомнил случай Кевин.
- К тому же, тебе известно, - добавил Рон, улёгшись на спину и подложив лапы под голову, – что близ утёсов лежат остовы потонувших кораблей?
- Правда? – загорелся интересом Брайан.
- Да, – зевнув, подтвердил выдрёнок. – Они давно лежат там, среди рифов и подводных скал. И никто не знает, откуда они пришли. Остатки этих судов время от времени вполне могут оказываться на берегу поднятые со дна штормом и волнами.
Рон глубоко вздохнул, прислушиваясь к шелесту дождя и раскату далёкого грома.
- Знаешь, - немного помолчав, признался он Брайану, – когда я был младше, я всегда думал, что один из этих кораблей и есть «Буревестник», который попросту разбило о скалы.
- «Буревестник» - миф. Его никогда не было, – спокойно бросил Кевин. – Он выдумка и не более.
- А как же монеты? – не сдавался Брайан.
Рон даже улыбнулся напористости выдрёнка.
- О, здесь мы, пожалуй, встречаемся с самой загадочной частью истории! – особенно протянул Рон. – Тебе ведь известно, что по легенде трюмы «Буревестника» были полоны золота и награбленных сокровищ? – осведомился он у Брайана.
- Ну, - смутился тот, - слышал.
- Ага, и будто во время бури сильные волны, и потоки воды вымывают их из глубины пещер наружу! – поддержал друга Кевин.
- Но золотые монеты и вправду находили! – упрямо привёл довод выдрёнок.
- Три раза за всю историю, – саркастично заметил Рон.
- Но они ведь и в правду существуют! – не унимался Брайан. – И как можно это объяснить?
- Да, это факт, – уступчиво согласился Рон. – И вправду, несколько золотых монет действительно были найдены недалеко от пещер. А одна из них даже у самого её входа. Но ведь из этого вовсе не следует, что «Буревестник» существует.
- Но откуда, же тогда монеты? – непонимающе развёл лапами Брайан.
- А об истории старика Руфуса ты ничего не знаешь? – спокойно спросил Кевин.
Выдрёнок лишь недоумённо покачал головой.
- Странно, - искренне удивился Кевин, – ты узнал почти все слухи о «Буревестнике», а о таких известных и доподлинных случаях ничего не слышал.
- Дело в том, - начал рассказ он, - что приблизительно семьдесят сезонов назад у здешнего побережья жил один старый выдр по имени Руфус. История гласит, что он обладал огромными сокровищами.
- Золотыми и серебряными монетами и слитками, жемчугами, драгоценными камнями и прочим, – подтвердил Рон. – Эти сокровища многие звери видели собственными глазами, и вроде бы даже сохранилось несколько вещиц с тех давних сезонов.
- Как эти драгоценности, общим количеством, между прочим, с порядочный сундук, - особенно выделил Кевин, - оказались у Руфуса, никто не знал, так как сам он об этом ни разу не обмолвился.
Ходили слухи, будто он нашел клад то ли пиратов, то ли разбойников, а может, отыскал затонувшую близ берега шхуну с сокровищами. В общем, доподлинно об этом ничего не известно. Но известно то, что старик обладал прескверным характером…
- В истории говориться, что более чёрствого и жадного старика не было на всём белом свете! – снова внёс пояснение Рон.
Брайан внимательно слушал, ловя каждое слово.
- Так вот, когда Руфус доживал последние дни, и родственники незадолго до смерти старца спросили его, как разделить сокровища, тот в ответ лишь рассмеялся и сказал, что не собирается ни с кем делиться, – усмехнувшись, продолжил Кевин. – И, действительно, тайник с драгоценностями оказался пуст, и сколько потом не искали клад старика Руфуса, его так никто и не нашел.
- А самое главное, - акцентировал внимание Брайана Рон, – что через три года после тех событий, возле пещер знаменитого утеса, была найдена первая золотая монета!
- Тогда-то и родилась догадка, что старик Руфус, нашёл некий тайный проход ведущий в самые недра утёса, и спрятал свои баснословные сокровища там, в самом надёжном хранилище из всех, – объяснил Кевин. - Утёсы и местность вокруг них прочесали сверху донизу, насколько это было возможно, разумеется, но тайного хода так и не нашли.
Так что все «доказательства», якобы указывающие на правдивость знаменитой легенды, находят простое объяснение, а сам «Буревестник» является не более чем вымыслом, – подвёл итог Кевин.
Рон мельком взглянул на Брайана: несмотря на то, что ему довелось услышать много нового и интересного, он был явно расстроен развеиванием столь чудесного мифа.
- А как насчёт звуков, что идут из глубины утёсов во время бури? Словно это кто-то кричит в невероятных муках? – всё же решился спросить выдрёнок.
Кевин, вздрогнув, порывисто устремил взгляд на Брайана, а Рон даже привстал. Такой внезапной реакции Брайан не ожидал.
Друзья переглянулись:
- М-да, это и в правду есть, – будто нехотя признал Рон, вновь ложась на травяную подстилку. – Однажды, ещё где-то в твоём возрасте, мы: я, Кевин и другие диббуны, тайком пробрались к утёсу во время надвигающегося шторма и проникли в его пещеры, что бы лично убедиться в правдивости слухов.
- И что? - заинтересованно спросил Брайан.
- Ничего более страшного мне слышать не приходилось! – как- то твёрдо изрёк Рон, неосознанно сжав пальцы в кулаки.
- Это были жуткие, ни с чем не сравнимые завывания! – продолжил рассказ выдрёнок. – То дикий вопль ужаса, то возглас отчаяния, а следом за ним немыслимый крик боли, будто его обладателя резали заживо! – Рон на мгновение умолк, зажмурившись. – Они буквально налетали на нас, резко сменяли друг друга, оглушая так, что мы зажимали уши лапами, наполняя ужасом и страхом!
- Эти звуки шли откуда-то из глубины, из самых недр утёса, – пояснил Кевин, неосознанно чуть ближе придвинувшись к костру. – И, в конце концов, даже не смотря на сильнейший шторм, буйствующий снаружи, мы не выдержали и, выбравшись из пещер, не оглядываясь, бросились прочь от проклятых скал!
- А на следующую ночь нас всех без исключения мучили кошмары, – мрачно добавил Рон. Он умолчал о том, что ему до сих пор иногда снились жуткие сны, связанные с их давним походом.
- Кстати, легенда гласит, что на корабле Беспощадного было сорок три зверя, потому, как именно столько же голосов звучит в утёсах, – вдруг вспомнилось Рону.
- Мы тогда тоже считали вопли в пещерах, – с ужасающим спокойствием пояснил Кевин. – И их тоже оказалось около сорока трёх.
- Странные порой звуки издаёт ветер, правда? – ободряюще улыбнулся он застывшему в испуге выдрёнку.
- Но что бы тебе, ни говорили, в тех местах есть вещи гораздо более удивительные, чем мифический «Буревестник», – напомнил Брайану Кевин.
- Правда? – с надеждой спросил выдрёнок.
- Правда, – подтвердил Кевин. – Там, у величественных утёсов, встающих ввысь прямо из моря, у тех самых утёсов, в которых, по преданию, заточён «Буревестник», недалеко от берега, в каменном и неровном дне, есть особенно глубокая впадина, настоящая бездна…
- Бездна? – удивленно переспросил Брайан. – Она что настолько глубока?
- Ну не то, что бы очень глубока, – немного смутившись, объяснил Рон, – в море есть места и безмерно глубже той пропасти, настоящие синие бездны.
Но суть в том, что даже в полдень нельзя точно увидеть, что находится на самом дне впадины. Ее стены отвесно уходят вниз, на недоступную для взгляда глубину. Там всегда мрак.
- Но каждую бурю, из этой самой бездны, из её неведомых пучин, вдруг рождается загадочное зеленоватое свечение! – таинственно завершил Кевин. И с его последними словами небо за пределами шатра вдруг озарила особенно яркая молния.
- Это так? – невольно переспросил Брайан у Рона.
- Да, – уверенно подтвердил тот, сложив на груди лапы, с таким видом, будто в его словах невозможно было усомниться. – Мы называем это явление «Угли Бездны».
| ← Часть вторая | Часть четвёртая → | ||||||||||||||||||||||||||||
| Оглавление | |||||||||||||||||||||||||||||